[Minati]

Название: "Нечто драбблообразное"
Бета: нет
Саммари: Полагаю, название говорит само за себя . Цикл драбблов и зарисовок по заявкам на различных фестах.
Примечания: Рейтинг, тип, жанр, герои будут изменяться.
Дисклеймер: Астрид счастлива с Иккингом, Иккинг с Беззубиком, а Беззубик вполне уютно расположился на руках у Крессиды Коуэлл, которую окружили представители «DreamWorks». Мне остается стоять в сторонке и завидовать.

предыдущие

1) Заявка на Cold Fest: «Иккинг | Астрид. Беззубик ревнует, оттого что Иккинг уделяет ему всё меньше времени».

Заявка на Cold Fest: «Иккинг | Астрид. Беззубик ревнует, оттого что Иккинг уделяет ему всё меньше времени».
+ написано по картинке авторства BehindtheVeil, больше на девиантарте

*****
Виктория, смелость всегда поощряется :З
*****

Преданность советует Беззубику послушаться прямого приказа Хозяина и остаться возле кузницы, так как человек два раза четко показывает на клочок земли перед мастерской и повторят свою тарабарщину, прежде чем растворяется в ночи, но что-то внутри сопротивляется. Какой-то инстинкт знать все обо всем тянет: иди. И Беззубик поддается, бесшумно следуя за уверенно шедшим в сумерках Хозяином, словно обладающим ночным зрением. Когда требуется, дракон вспоминает о маскировке, и если Хозяину вздумалось бы обернуться, то он готов в ту же секунду спрятаться за какую-нибудь постройку.

Человеку ни разу за весь путь так и не приходит подобная мысль, и неудивительно, ведь Беззубик – гениальный следопыт и мастер шпионажа. Это подтверждается окончательно, когда парочка Викингов даже не замечает, что мимо проходят Хозяин и через пару мгновений Беззубик.

Дорога выводит к окраине деревне, к лесу, Его человек впереди, Беззубик сзади, но в этот момент правое крыло начинает нестерпимо чесаться, поэтому он, останавливаясь, пытается хвостом коснуться зудевшего места. Свободные движения немного сковывает седло наездника, которое Хозяин не успел снять, так как, по всей видимости, опаздывал по делам и бросил все занятия. Несмотря на неудобства подобно этому, Беззубику нравится чувствовать на теле кожаные ремни как символ для каждого дракона, что он принадлежит кому-то, нравится сворачиваться в клубок возле Хозяина и слушать его разговор с самим собой. В последнее время такие посиделки случались все реже и реже, а тон Человека становился все суше, словно он уже не обладал той наивностью и мечтательностью, как прежде. Хозяин, когда-то бывший прекрасным детенышем, сейчас вырос в настоящего, пусть и двуногого дракона, нарастил мяса и прибавил в весе, что впрочем, для Беззубика не имело значения, так как в его силах было поднять одновременно троих-четверых людишек в небо. По размерам Хозяин почти сравнялся с Главным в деревне: у того густая рыжая борода и громовой голос, и Беззубика он очень любит. Дракон не сомневается в этом – Бородач после пиров начинает долго и ласково лепетать что-то, благодарно целуя в нос или крепко обнимая за шею, при этом Беззубик часто видит наполненные слезами глаза человека. Он не знает, из-за чего тот себя так ведет, ведь врагов Беззубик бы почуял за километры, а уж в отменном здоровье человека не сомневался, поэтому всеми силами помогает двуногому пережить приступы боли без видимых причин. Ведь он все-таки сумел выкормить своего детеныша самостоятельно.

У Хозяина также иногда менялся запах – вплетался посторонний, женский, цветочный, от которого хотелось зафыркать и искупаться в море. Беззубик догадывается, что во всем виновата Самка – белобрысая девчонка в опасной шипованной одежде, которая напоминает хвост Громмеля. Именно из-за нее Хозяин нарушил традицию сидеть, глядя на закат где-нибудь на ветреном пике, и летать перед сном, когда Беззубик рассказывал ему про свою Ночь.
Беззубик не понимает, почему в человеческом мире наступают такие изменения, ведь сезон размножения еще далеко и возможные природные катаклизмы, влияющие не только на драконов, но и людей, не сводят никого с ума. Неизвестно почему, но в последнее время Его человек стал меньше общаться с ним, и Беззубику это совершенно не нравится. Он приносит Хозяину вкусную свежую рыбу, которую даже старательно разжевывает, но слышит лишь брезгливое ворчание в ответ. Он каждое утро усиленно царапает лапами черепицу на крыше, но дверь все реже и реже тот час же открывается, как бывало много зим назад. Он выполняет кручение, которое самому ему не нравится, но всегда вызывает бурную реакцию у наблюдающих, но Его человек продолжает разговаривать с другими и даже не поворачивает голову в сторону воздушных завихрений. В конце концов, он прикидывается больным и хоть тот час получает полнейшую заботу, но стоит ему перестать симулировать, как все возвращается на круги своя.

Наверное, у Хозяина появился новый питомец, и Беззубик намеревается это выяснить, чтобы разобраться с соперником. Вдруг это какой-нибудь Древоруб, которому Хозяин прутиком чешет спину, пока Беззубик тут мучается от неприятного зуда между лопатками!

Дракон оглядывается и понимает, что отстал от Хозяина, свернувшего на развилке тропинки в неизвестном направлении. Не беда – что упустило зрение, не упустит обоняние. Он втягивает воздух и немедленно узнает тысячу новостей о происходящих под покровом ночи и сиянием серебристых звезд событиях. Беззубик чувствует, что совсем недавно мимо поваленного дерева пробежал олень, а за ним спустя примерно час прокралась волчица, у которой недавно родились волчата – запах выступившего молока был очень силен. Постигает, что в паре милях отсюда вот-вот расцветет пахучий цветок, столь ценимый людьми, а где-то рядом, наоборот, несколько кустов с печальным шелестом роняют свои последние листья. Слышит, как какой-то неутомимый зверек шебутится в своем логове под землей, а на ветках близлежащих деревьев зорко высматривают свою добычу несколько сов. Вскоре словно сияющей нитью тянется след Хозяина в пространстве, и Беззубик идет по нему, пока, наконец, не слышит знакомое дыхание на поляне в паре метров от него. Ненавистный запах ударяет в нос – Его человек на свидании с Самкой.

Беззубик интересно, что будет происходить, поэтому он решает, что самая выгодная позиция сверху и тот час же исполняет задуманное. Кто же мог знать, что дерево не выдержит напряжение и согнется с таким скрежетом, что присосавшаяся друг к другу парочка вынуждена будет отпрыгнуть в сторону. Как и ему – отступить в темноту.

- Беззубик!

Дракон знает, что это его кличка, но он не спешит появляться перед нечаянными зрителями его грандиозного падения – стыдно, что попался. Человеческая самка, которая все равно почему-то кажется соперницей, хотя она и не Древоруб, минут десять что-то громко высказывает Хозяину, тот восклицает в ответ не менее сердито, почему-то указывая рукой в сторону прячущегося Беззубика. Наверное, они спорят, покажется он или нет. Подводить своего друга - нельзя ни в коем случае, поэтому Беззубик уныло фыркает и бочком протискивается на открытое пространство, прижимая уши в голове. Глаза Самки мечут молнии, прежде чем она, развернувшись, уходит.

Викинг вздыхает, взлохмачивая волосы на голове, и, кажется, ему грустно смотреть ей вслед. Беззубику очень-очень стыдно, но оставить человека одного сейчас точно невозможно. Вскоре Хозяин словно стряхивает с себя печаль и оцепенение и подходит к Беззубику, проводя теплой ладонью по его морде и что-то говоря. Жаль, что Его человек, наделенный всеми возможными для примитивных людей достоинствами, увы, не способен изъясняться на драконьем языке. Впрочем, интонации фразы - мягкие, успокаивающие, без колебаний помогают догадаться, о чем он толковал.

- Ррргр, - боднул его в ответ Беззубик, словно бы соглашаясь: я тебя тоже люблю, Хозяин.

2) Заявка на Disney-fest: «Осенью все драконы впадают в спячку. H+», осень в процессе написания трансформировалась в зиму.

Заявка на Disney-fest: «Осенью все драконы впадают в спячку. H+», осень в процессе написания трансформировалась в зиму.

Дракон зевает во всю пасть, обнажив ряд острых ядовитых клыков, и медленно моргает, словно бы его ресницы склеились медом – в этот раз в логово, казалось, набилось еще больше сородичей, чем обычно, потому что даже на потолке примостились с десяток ящеров, которые любили висеть вниз головой. Все спят по-разному, свернувшись калачиком или вытянувшись как стрелы вдоль стенок, или наоборот, раскинув лапы, самые миниатюрные для сохранения тепла плотно прижимаются друг к другу.

Дракон невольно ежится, представляя, каково там, снаружи. Греться на солнце, как он привык делать, уже не получалось – день ото дня погода становилась все пасмурней и чаще завывала яростная колючая буря, нежели легкий морской бриз гладил чешую, а ласкающие лучи никак не могли пробиться сквозь толщу тяжелых, набухших туч. Инистая дымка стелилась по земле, опоясывала деревья и, поднимаясь вверх, цеплялась за неровности и выступы в скалах – и становилось зябко и сыро, как будто вся вода испарилась и застала невидимыми каплями в воздухе, все неуютней и неуютней. Когда полет стал опасным из-за бьющих в глаза иголок снега, и видимость сократилась настолько, что он не смог бы различить засаду людей, ему пришлось искать укрытие и перебраться в пещеру.

Здесь, под бесконечным сводом – уютно и сухо. Жар от дыхания всех обитателей Яслей приятно согревает каждый дюйм его тела. Привычный запах водорослей, рыбы и самой стаи - как в детстве, когда дракон только-только вскрыл когтями скорлупу, пробивая себе путь из яйца - рождает чувство безопасности и умиротворения, что неумолимо клонит в сон. Дракон резко вскидывается, стряхивая дремоту - мимо пролетел огромный светлячок с тусклыми крылышками, ударившийся прямо в его нос. Никакой опасности - достойных противников не видно, безобидное насекомое меланхолично продолжает свой зигзагообразный путь и безмятежная нега по-прежнему разлита в воздухе, поэтому приглушенное ворчание утихает. Разбуженные его рычанием другие драконы настороженно оглядываются и, злобно сверкнув глазами на незадачливого неуклюжего самца, поднимающего шум из-за пустяка, вновь засыпают.

Незаметно промчатся снежные дни, и вновь наступит торжество зелени, и он выберет свою самую первую самку и вырастит с ней прекрасных детенышей, будет лакомиться озерной рыбой и развлекаться, уводя из-под носа викингов их домашний скот. Дракон размышляет, что происходит в природе, пока он спит – этим вопросом он задается уже несколько зим подряд. Резвятся ли среди деревьев какие-то другие хищники, которые с таким же нетерпением ждут мороза и ледяных порывов ветра, как он – весны? Чувствуют себя хозяевами двуногие существа, заметив отсутствие вечных врагов? А может вырастают какие-то невиданные кусты с вкусными плодами?

Ответа нет, только если самому не найти его, поэтому дракон осторожно приподнимается, стараясь не потревожить покой соседей, и ползет к выходу из пещеры. Парочка бодрствующих сородичей провожают его все как один удивленными взглядами – и куда этот странный ящер направился?

Одна маленькая самка из семейства огнестойких, забирается ему на морду и грозно верещит о возможной опасности и сумасбродстве, но дракон лишь прижимается к земле, вынудив дракониху сойти с его головы. У него важная задача.

Последнее шаги даются с трудом, все инстинкты кричат, воют, визжат, чтобы он вернулся в укрытие, поэтому стоит больших усилий заглушить их. Миг, два - и расстояние пройдено, он стоит на границе тепла и холода, на линии, с которой мороз начинает покалывать лапы, а белые хлопья, падающие с неба, жечь чешую. В грезах, баюкающие сознание дракона во время сна, появлялись удивительные бесцветные создания, текучие, ловкие, танцующие посреди занесенных снегом просторов, но сейчас он видит только серость, мрачность и пустоту, ни единого зверька или человека. И приходит понимание, что не ему одному не нравится холод - все прячутся в такую пору в своих норах.

Выйдя на скалу, что расположена рядом с Яслями, дракон растерянно фыркает: море сплошь покрыто толщей льда! И поэтому даже если бы и существовали некие животные, способные противостоять сонливости и не впадать в спячку, то он им не завидует - получается, рыбой они не могут питаться, верно? Да и скучно, наверное, летать, когда не любуешься одновременно игрой беспокойных волн.

Тайна оказалась не тайной, мучившая его долгое время загадка имела самый очевидный ответ, не мистический, не хитроумный и - увы! - не интересный.

Дракон, вернувшись в пещеру на облюбованное место и найдя самую удобную позу, опускает голову на вытянутые лапы и прикрывает глаза. Клочок неба - вход в пещеру - постепенно темнеет, природа успокаивается, шуршаний в пещере становится меньше и утробное храпение на разные лады затапливает пространство.

Ему тоже пора отдыхать.

3) Заявка на Cold Fest: «Иккинг. Много лет спустя. Рассказывать внукам небылицы».

Заявка на Cold Fest: «Иккинг. Много лет спустя. Рассказывать внукам небылицы».

— И, таким образом, мы с Беззубиком победили кровожадного дракона, — торжественно закончил Иккинг, но потом вспомнил одну из деталей, которую следовало сразу же прояснить, чтобы любопытные мордашки не кричали кто громче один и тот же вопрос. — Однако силы покинули меня, и я начал падать, видя уже тень Одина за плечом. Самые разные думы мучили меня эти минуты: к примеру, я жалел, что не ел кашу — да-да, Сольвейг, также как и ты, что не попросил прощение за обиду у некоторых людей, что подвел соплеменников и что не сказал заветных три слова любимой. Если бы не Беззубик, я бы разбился — верный друг совершил настоящий подвиг, подхватив меня буквально в паре метров над землей. После сражения вся деревня праздновала победу над Красным Смерчем не менее недели, и на одном из пиров я, наконец, открылся вашей бабушке.

Довольно неуклюже и скомкано, если вспомнить, хотя Астрид потом признавалась, что лучше быть не могло. Как он волновался перед этим, раздумывая, какую рубашку выбрать, стоит ли приглаживать вихры, тотчас ли нести свадебный выкуп или нет — тысячи важных моментов, даже живот заболел от волнения! И хоть он знал, что его чувства взаимны, уверенность все равно точил червячок сомнения — вдруг своенравная девушка засмеет при всех, не воспримет всерьез? Беззубик тогда, ощущая тревожность хозяина и не понимая в чем дело, носился вокруг, вставая на дабы, выдыхая огненные струи и заглядывая ему в глаза

Иккинг, вынырнув из светлых воспоминаний, посмотрел на Астрид, которая сидела в противоположном углу с рукоделием в руках, наставляя старших девочек и объясняя, как лучше обращаться с оружием и как выполнять некоторые упражнения. Жена словно бы почувствовав чужой взгляд, тот час подняла голову и тепло улыбнулась, сразу же помолодев. В шестнадцать она бесповоротно влюбила его в себя, в двадцать один баюкала в руках их первенца, в сорок шесть плакала от счастья на свадьбе второго сына, а сейчас – как могла, пыталась передать внукам и внучкам свои знания и опыт во время вечерних посиделок. В конце концов, чем еще заниматься в зимнюю пору, когда на улицу завывает буран, и из загона не выгонишь даже Ужасное чудовище? Астрид в нынешнем возрасте выглядела необыкновенно прекрасно, просто глаз не оторвать – роскошная, величественная, сознающая свою положение в обществе и с достоинством несущая его. И хотя женщина частенько шутливо жаловалась и на морщинки, и на серебряные волосы, и на невозможность ношения доспехов по причине плохого здоровья, Иккинг знал, что она в глубине души все равно ощущала себя беззаботной девчонкой, которая могла не задумываясь прыгнуть в омут приключений с головой и отправиться на Драконий остров. Потому что он чувствовал то же самое.

— Хм, дедушка, у меня есть несколько вопросов…. — скептический голос был заглушен требовательным — маленькая светловолосая девчушка, дергая его за рукав рубашки, вполне ожидаемо заканючила:

— Расскажи-расскажи-расскажи, — конопатая Сольвейг, копия Астрид в детстве, невероятно общительная и обаятельная, что могла очаровать любого человека и дракона, радостно хлопала в ладошки и с надеждой взирала на него. Больше всего она любила слушать про разные романтические истории. — Расскажи, что ты сказал бабушке.

Другие дети навострили ушки, детеныши Жутких жутей, которые сидели у них на коленях, также подняли мордочки и ожидающе уставились на старейшину. Под таким напором Иккинг, собиравшийся после окончания рассказа о Красном Смерче погнать всю ребятню укладываться для сна, не мог сопротивляться — хотя многие слышали про его приключения не в первый раз, но по неизвестной причине получали неимоверное удовольствие при повторении.

— Ладно, милая, но чуть позже, идет? Потому что насколько я мог судить, Эгиль что-то хотел сказать, однако его невежливо перебили, — укоризненная интонация сразу же привела к нужному результату: Сольвейг виновато потупила глазки и, расковыривая дырку в подоле платья, — и когда только успела, непоседа? – произнесла:

— Извините.

Красная, как маков цвет, смущенная всеобщим вниманием – Иккинг был уверен, что урок вежливости усвоен надолго, поэтому взъерошил ей волосы, показав, что больше не сердится.

— Каждый имеет право высказываться, и мы должны уважать чужое мнение, и, по возможности, не только слышать, но и слушать собеседника, помните об этой. Так что продолжай, Эгиль.

Иккинг взглянул на сына своей младшей дочери. Мальчик шмыгнул носом — он был самым молчаливым из всех и предпочитал подвижным играм с драконами уединение на берегу моря, где собирал ракушки или строил песочные замки, и прогулки по лесу со своим драконом. Внук до боли напоминал Иккингу самого себя, поэтому мужчина всеми силами старался пробить стенку, которыми мальчишка по неизвестной причине отгородился от всего мира.

— Я не пойму, как ты держался в воздухе столько времени, чтобы облететь Королеву в поисках ее слепых зон, — сказал Эгиль. Его питомцу, по всей видимости, надоело сидеть в бездействии, потому что дракончик вдруг вскочил и начал гоняться за собственным хвостом. Другие ящеры и интересом следили за передвижениями сородича. — Для этого нужно крылья, и если судить по примерному отношению веса и роста, которыми ты должен обладать тогда, то они должны быть не меньше полутора метра в размахе. Почему у тебя их сейчас нет? И как добиться, чтобы выросли крылья у… других людей?

Эгиль говорил быстро, возбужденно, но под конец сбился, что сигнализировало не хуже огненного маяка: вот что зажигает сердце мальчика! Да и сам он выглядел немного не таким, как всегда — словно бы внутреннее сияние все равно волей-неволей просачивалось сквозь тщательно запертую дверь сдержанности. Иккинг кивнул: всегда кто-нибудь из слушателей, обладавший рассудительностью и внимательностью, начинал размышлять над этой проблемой и… мечтать, остальных же увлекало само повествование и любовная линия в полу-легенде, полу-правде.

— Стоп-стоп. Не тараторь, все равно мне не угнаться за резвостью твоей мысли. Давай по порядку. Насчет крыльев ты все правильно рассчитал, но ошибся в одном – дело в том, что крыльев у меня не выросли… — среди слушателей пронесся разочарованное хмыканье, — … они были у меня всегда, — которое мгновенно перетекло в восторженный вздох, стоило ему закончить предложение и подкрепить свои слова вещественными доказательствами.

Иккинг, сосредоточено нахмурившись, словно бы его действия требовали напряжения всего его, замахал руками вверх-вниз, имитируя полет драконов – при виде этого уморительного зрелища, вся малышня покатилась со смеху, и многие попадали на коврики как спелые плоды с деревьев.

Дракончики забегали вокруг своих хозяев, присоединяясь к всеобщему веселью и тем самым усиливая суматоху: кто-то из них фыркал, другие взлетали на полметра вверх от избытка чувств — и в центре зелено-красно-желтых тел по-прежнему кружился питомец Эгиля. Сам мальчик немного неуверенно, но искренне улыбался, будто не до конца понимал, в чем соль шутки, но не хотел выставлять себя глупцом. Когда все понемногу успокоились, Эгиль упрямо продолжил:

— Значит, если мы пойдем сейчас и спрыгнем с крыши, то из-за страха у нас тоже может появиться такая способность и…

— Никак нет, — жестко прервал его Иккинг. — Из боязни, конечно, иногда вырастает смелость и сила, но не в нашем случае. Чтобы научиться летать, вы должны получить от меня инструкцию, как это делать, потому что самостоятельно у вас выйдет дырка от бублика.

Мужчина постарался придать своему взгляду наибольшую суровость, и судя по всему, эффект он произвел нужный, об чем говорили внимательные, озабоченные личики юных слушателей.

— Только у настоящих героев, которые слушаются маму и папу, ухаживают за своим драконом и соблюдают кодекс викингов, могут превратиться руки в крылья. Когда я говорю «соблюдает» — это не значит следовать по пунктам в той или иной ситуации, из-за того, что где-то написано так делать, нет. Это значит принять сердцем, душой законы – по-настоящему, понимаете? — когда ты не можешь, например, бросить тонущего друга в оковах или гибнущего на арене в неравном бою с сильным противником, потому что жить иначе невозможно! Кроме того, как-нибудь позже, возможно в конце недели, я расскажу, какие тренировки помогут добиться этого — вам же нужно подготовиться к такому, верно? Ибо летать без крыльев человек способен, и все, о чем мы мечтаем, просто ждет своей очереди. Главное – вера в себя, и тогда никакой Красный Смерч не страшен и покажется размером со светлячка.

Иккинг подмигнул жадно внимавшему внуку:

— Ну что, я ответил на второй твой вопрос?

Эгиль кивнул, с некоторым сомнением поглядывая на свои руки, и оставался в задумчивости до окончания пиршества. Наверное, малыш размышлял, соответствует ли он описанию, а если нет, то какой план разработать, чтобы добиться этого. Небылицы небылицами, но если они помогали детям меняться, мечтать, ставить цели, то Иккинг был счастлив.

Непогода за окном завывала все яростней и яростней, веселье также набирало обороты – половина всех бочек меда была выпита, а блюд – съедено. Беззубик, спавший на своем привычном месте, изредка приподнимал голову, глядел в сторону Иккинга и вновь прикрывался хвостом – в теплоте и сытости, рядом с любимым хозяином, что еще надо для счастья? Дракону все же пришлось смириться с механизмом, благодаря которому он мог летать сам, ибо Иккинг в силу возраста все реже составлял ему компанию и не хотел из-за этого ограничивать свободу Беззубика.

Через часа два, когда Иккинг уже по десятому разу пересказывал историю своего объяснения Астрид, каждый раз дополняя повествование все новой деталью и часто уходя в сторону, описывая разные забавные проделки Беззубика, детишки начали зевать не украдкой, как в начале посиделок, а в открытую, и умилительно терли кулачками сонные глазки. Вскоре, заметив это, к ним подошла Астрид с девушками и юношами, которые отвели своих братьев и сестер по домам — отдыхать.

— Милый, ты уверен, что стоит рассказывать ребятишкам подобные истории? — Астрид обняла мужа и прижалась лбом к его плечу. – А то Сольвейг, как я слышала, шептала Толстяку, что как только она подрастет, они будут летать наперегонки. Представь, какое разочарование ждет ее, когда малышка узнает, что то лишь твои небылицы!

— Я понимаю, - со всей серьезностью ответил Иккинг. — Но это единственный способ подстегнуть их рвение на тренировках, так как в последнее время Задирака часто жаловался, что дисциплина начала падать. Кроме того, полагаю, возможная награда в виде такой способности заставит поверить в себя всех, кто до этого был неуверен. И в тот момент, когда юные викинги, наконец, впервые сядут на своего дракона, мысль о личных крыльях выветрится из них тот час же. Потому что внутри себя они уже будут летать – силой собственной мысли мечта осуществится, и неважно, каким образом.

Иккинг оглянулся на друга, перевернувшего его мир, подарившего гораздо больше, чем можно было представить. Беззубик причмокнул во сне и слегка пошевелил лапами, словно бы во сне разбегался, чтобы вспарить в небеса. В последнее время у него появилась такая привычка, а один раз он даже сорвался с места, наверное, представляя уже воздушные просторы, и врезался со всего размаха в столб посередине зала, отчего прибитые на стене щиты посыпались как скорлупки орехов. Присутствующие при этом люди сначала перепугались, а потом долго потешались над смутившейся Ночной Фурией.

Иккинг и Астрид переглянулись и не сговариваясь рассмеялись – как всегда бывает между любящими, прожившими в мире и спокойствии почти половину века, они были на одной волне и сходные мысли к ним приходили одновременно.

@темы: драббл, закончен, How to Train Your Dragon, фанфик, гет, джен, PG-13